Переворот [сборник] - Александр Щелоков

Конго-Мюллер… Это прекрасно. Шортленд еле заметно улыбнулся. Если бы где-то провели конкурс на звание «Мистер — наемник мира», то за тридцать последних лет первым на премию мог претендовать герр Мюллер.

Прочитанная карточка с треском легла на стол. Шортленд взял последнюю.

«Стивен Роджерс. Англичанин. Родился в 1947 году в Бенбери. Отец — офицер разведки. Стивен окончил военное училище сухопутных войск в Сандерхерсте. В звании лейтенанта служил в Ольстере. Без разрешения отдал приказ открыть огонь по демонстрации. Вышел в отставку после возникшего в прессе скандала. Служил во Вьетнаме…»

— Значит, — сказал Шортленд, — вы считаете, что эти ребята подойдут?

— Сэр, — ответил Деррик с ноткой торжественности в голосе, — даже не зная сути вашего дела, могу ручаться: они его провернут без труда.

Шортленд собрал карточки в колоду, развернул их в руке веером, как карты.

— Кого из троих мне взять?

— Стива Роджерса, сэр, в первую очередь.

— Почему?

— Он работал с Макмагоном. И тот его рекомендовал мне.

— Беру Роджерса, — сказал Шортленд, помедлив для приличия.

— Я его вызову на завтра, сэр, — доложил Деррик. — Заодно и двух остальных.

— Мне нужен один полковник.

— Но вы просили команду из трех человек, не так ли?

— Да, но полковник требуется один.

— Тогда все в порядке, сэр. Эти трое работают вместе. Малая объединенная Европа: Англия, Бундесреспублика — мини-НАТО и свободная Франция. У них такой тандем. Если одного берут полковником, другие идут к нему майорами или лейтенантами, как вам будет угодно их называть.

— Что же, мистер Деррик, — усмехнулся Шортленд, — давайте мне мини-НАТО и вольную Францию в одном пакете. Я их беру.

— Кстати, мистер Джексон, это дорогие специалисты. Минимум их оплаты…

Шортленд выбросил ладонь вперед, отгораживаясь от денежных проблем.

— Нет вопроса. Мы заплатим по максимуму. Завтра жду ваших людей.

— Да, сэр1

Деррик вскочил со стула и вытянулся как генерал, принимающий парад, стоял ровно, а брюхо выпирало вперед.

— В атаку, сэр! Мы готовы!

2

Черны и длинны афганские летние ночи. Но их не хватает, когда человека гнетут заботы. А забот у начальника штаба войсковой группировки всегда бывает невпроворот.

Генерал Буслаев пробудился внезапно. Голова казалась чистой, мысль работала с удивительной ясностью. Маленький будильник, стоявший в изголовье на простенькой тумбочке, тикал негромко, успокаивающе. Протянув руку, Буслаев нажал кнопку и заблокировал уже ненужный звонок. Вот уже два года он просыпался в то время, которое сам себе назначал.

С минуту генерал лежал, распрямившись и вытянувшись. Потом сел, опустил ноги на коврик, вырезанный из полы старой армейской шинели, и встал. Сделал два энергичных приседания, развел широко руки, глубоко вздохнул, круто выдохнул. Затем напористо, с усилием потер загривок. Так он подгонял кровоток перед тем, как заняться работой.

Размявшись, Буслаев неторопливо оделся. Было душновато, но взяться за дело, сесть за стол, не приведя себя в порядок, он не мог даже ночью.

Пройдя к столу, Буслаев бросил взгляд на часы. Было ровно четыре. В помещении штаба царила тишина. Только из коридора изредка слышались шаркающие звуки. Это переминался часовой, стоявший на посту у знамени.

Открыв сейф, Буслаев взял с полки синюю папку. Положил перед собой, придвинул поближе зеленый пластмассовый стаканчик, наполненный карандашами разных цветов. Они стояли один к одному, острые, как казачьи пики.

Генерал взял со стола желтый фломастер и принялся за дело. Он читал разведсводки и отчеркивал куски текста, на которые хотел обратить внимание тех, к кому документ попадет от него. Сообщения звучали тревожно. Войска афганской антиправительственной оппозиции усиливали боевой натиск по всем направлениям:

«Руководство пешаварского „альянса семи“ принимает меры по увеличению численности формирований, перебрасываемых на территорию Афганистана. Ведется широкая вербовка добровольцев и наемников. Каждому, кто дает согласие вступить в ряды моджахедов — „борцов за веру“, установлено вознаграждение в размере от 10 до 14 тысяч афгани в месяц. Эта сумма примерно равна месячному окладу министра в нынешнем афганском правительстве. Иностранным наемникам платят в долларах еще более значительные суммы».

Желтым фломастером генерал раскрасил последние строки. Каждое сообщение заставляло задумываться. Генерал откладывал фломастер, подходил к столу, на котором была расстелена карта, находил нужные пункты, хмурился, возвращался и снова читал.

В пять часов, просмотрев разведсводки и несколько документов, присланных штабом армии, Буслаев достал из тумбочки старенький термос, налил стакан чаю, сохранившего за ночь тепло и аромат, выложил из полиэтиленового пакета три ванильных сухарика и с удовольствием принял свой первый, столь ранний завтрак. В шесть часов штаб стал оживать. В коридоре послышалось шарканье ног, оттуда потянуло табачным дымом. В половине седьмого, постучавшись, вошел начальник разведки полковник Хохлов. Спросил: «Можно?», хотя твердо знал, что отказа не последует.

— Садись, — сразу предложил ему Буслаев и показал на стул. — Что у тебя?

Хохлов стоял, тяжело отдуваясь и пыхтя. Вполне здоровый и крепкий человек, он с трудом переносил климат чужойстраны, хотя и не высказывал на него жалоб. Отдышавшись, подошел к столу, на котором лежала оперативная карта.

— Назревает хитрое дело, Василий Митрофанович. Вот, взгляни сюда.

Хохлов согнутым пальцем постучал по бумаге, указывая какое-то место. Буслаев подошел и нагнулся. Увидел тугое переплетение горизонталей, вязавших узлы горных кряжей, простор долины — «зеленки», крутые извивы небольшой речки, ее орошавшей.

— И что?

— Здесь — гора Маман. — Хохлов снова постучал пальцем по карте. — Склад боеприпасов и техническая база группировки.

— Знаю. Она нас никогда не беспокоила.

— Точно, — согласился Хохлов. — Но иные времена, иные песни.

Буслаев насторожился. Начальник разведки всегда приходил с известиями, которые при самом снисходительном отношении назвать подарками было трудно.

— Так что за песни?

— Пока вроде бы не поют, но, судя по всему, собираются.

— Откуда такая информация?

— В министерство иностранных дел в Кабуле обратился корреспондент Юнайтед Пресс Интернэшнл Гарри Шелдон. Он просил разрешить группе иностранных журналистов посетить район горы Маман. Предлог обычный — исторические достопримечательности, в зоне боевых действий активно не ведется, ну и все подобные аргументы.

— Что тебя тревожит?

— Факт самого желания Шелдона попасть в район нашей базы. Мы у себя провели анализ трех разных поездок, которые организовал Шелдон через афганцев. И всякий раз журналисты оказывались там, где наши доблестные войска попадали впросак…

— Не остри, — одернул Хохлова генерал. Он не любил ни намеков, ни шуток в адрес войск, поскольку все, что с ними случалось, касалось в первую очередь его — начальника штаба.

Хохлов, не придавая значения недовольству начальника, продолжал:

— Шелдон выезжал на Пандшер. Там двигавшийся по трассе батальон попал в засаду. Газетчики подъехали, когда наших уже потрепали…

— Не рассказывай мне эпизодов, — сказал Буслаев, хмурясь. — Я их знаю. Лучше скажи, чем объяснить появление Шелдона в неожиданных местах, где назревают неприятности.

— Шелдон связан с разведкой. Она ему подсказывает, где могут произойти события. Это используется в интересах американской пропаганды.

— Можно отложить поездку?

— Трудно. Афганцы уже дали разрешение на правительственном уровне. Но даже если поездку отложить, саму операцию, что задумана, моджахеды вряд ли отложат.

— Что делать?

— Надо предупредить командира роты охраны, которая стоит на Мамане.

— И что? — спросил Буслаев. — Думаешь, поможет? ^Ты знаешь, кто сидит, а вернее, лежит на Мамане? Капитан Макарчук шестого года службы на роте. Тупой и бесперспективный.

— Тогда его надо срочно заменить толковым, энергичным командиром.

— У тебя такой есть на примете?

— Почему, я должен отдавать своих офицеров? — Хохлов сразу же ощетинился. — В твоем резерве хороших ротных — человек десять, не меньше.

— Хороших — да, отличных — не знаю.

— У меня отличных тоже нет.

— Не лукавь. Что ты писал о капитане Куркове, когда представлял к ордену? Представление еще не отослали. Хочешь, сейчас принесут и мы прочитаем его вместе?

— Курков в рейде, с ротой.

— Отзови, и ко мне. Кстати, давно он у тебя?

— С осени. Ты был в отпуске, приказ подписывали без тебя.

— Откуда прибыл?

— Я его взял у пограничников. У него со своим начальством возникла конфликтная ситуация.